Временное правительство Российской республики поручило мне приветствовать собрание. Не могу не приветствовать его и как верховный главнокомандующий.

Временное Правительство с величайшим вниманием ожидает от собрания поддержки и хочет услышать от сынов родины слово разума. В исключительное по трудности время на государственном совещании Временное Правительство открыто высказало свою программу и свои стремления. На настоящем собрании позволю себе на минуту забыть, что я председатель Временного Правительства и верховный главнокомандующий.

Перед собранием демократии, волею которой и вместе с которой я творил революцию, я не могу говорить прежде, чем не почувствую, что здесь никого нет, кто мог бы бросить лично мне упреки (голоса с мест: «Есть»). Керенский продолжает: упреки и клевету, которые слышались в последнее время (шум, рукоплескания). Позвольте изложить кратко то, что называется корниловщиной, то, что своевременно до конца было  вскрыто и уничтожено мною (голоса: «Советами и демократией»). Керенский продолжает: Да, демократией, ибо все, что я делаю, делаю именем демократии. (Шумные аплодисменты).

<…>

Категорически заявляю, что сведения о готовящемся военном перевороте стали мне известны задолго до событий. С тех пор изо дня в день, принимая все меры, я боролся и предупреждал эти события. Мне безразлично, как относятся к моим словам те, которые заведомо не хотят мне верить или делают вид, что они не верят. Каждый раз, когда начинались попытки ниспровержения революционного строя слева и справа, поход сопровождался гнусной личной травлей меня. Я вижу в этом доказательство, что курс, который диктует мне страна и организованная государственная демократия, есть курс, который спасет страну от всяких авантюр, откуда бы они не исходили. (рукоплескания).

¹⁾Труд. № 144, 1917 г.