Ко мне явился трубач оркестра и санитар во время боя, «хохол», как его называли солдаты, полуинтеллигент-толстяк – Онуфриенко.

— Де голова ради? – спросил он переписчика.

— Чаво?

— Та я питаю, — де голова?

— Чавой ты: с ума спятил что-ли-ча? Какая такая, — где голова? – изумился простодушный чуваш.

— Ганьба! Щоб у украинскому полку, тай ще щоб нашоï рiдноï мови не признавали?

Не знаю, чем бы кончилась эта беседа, если бы я не вышел на шум.

— Ось що голова… — начал Онуфриенко, обращаясь ко мне. – Чи тобi звiстно, чи ти придуриваєшся, тай не хочеш знати, а тiльки вже давно видано приказу, що наш корпус Украïнський!

Действительно, об этом были какие-то смутные слухи, особенно много говорили об украинизации, когда высаживались на ст. Окнца, но тогда, как и раньше смеялись над этим, и никто серьезно не задумывался над смыслом действительно полученного приказа.

— Так в чем же дело? – спрашиваю.

— А дiло бач у тому, що як Украïнськiй полк, то i неслiд украïнцiв вчити московськоï мови. Ось що!

Говорить мне с ним не о чем было.

Кальницкий Я.И. — украинский писатель и публицист.

¹⁾Кальницкий Я.И. От Февраля к Октябрю. Воспоминания фронтовика. Харьков: Гос. изд-во Украины, 1924. С. 142